Стерильная любовь

Новый спектакль Молодёжного театра – для тех, кто любит старую добрую Молодёжку ещё доремонтного периода. Всё в нём мило глазу и близко сердцу. И фронтальные мизансцены, необходимые для того, чтобы «освоить» вытянутую вдоль, а не вглубь сцену старого здания театра, которая теперь именуется Малой, и вокально-музыкальные вставки, которыми всегда отличались местные постановки, и артисты, которые выросли вместе с этим театром и теперь составляют крепкую основу труппы. В первую очередь речь идёт о Екатерине Унтиловой, которая исполнила роль Бернарды, матери пяти только что потерявших отца дочерей. Чтобы доброе имя её семьи не было скомпрометировано и вся испанская деревня спала спокойно, она объявляет восьмилетний траур, за время которого ни одна из дочерей не имеет права покинуть пределы родового гнезда. Взрослая, кажется, с самого детства, Унтилова неожиданно выросла из милых красавиц и молодых дворянок в статную драматическую актрису. Её танцевать и петь не заставит, кажется, и худрук театра Семён Спивак, не то что молодой режиссёр. Её героиня – центр пьесы и центр спектакля, сделанного на удивление предельно сдержанно. Кажется, молодому постановщику есть где разгуляться, пьеса благодарная: женщины без мужчин. Но сексом здесь не пахнет. Напряжённого испанского эротизма нет. Гендера нет. Все будто бы играют в эту игру: мальчики и девочки. Девочки, которым, к слову, от 20 до 40 лет, мальчиками, то есть мужчинами, интересуются непонятно из каких соображений. Стайкой они подрываются смотреть на них из окна. Как школьницы на переменке бегут любоваться старшеклассниками – так, безо всякой эротической подоплёки, исключительно из девчачьего любопытства. Чтобы похихикать потом вместе на уроке. Евгений Титов сдерживает все возможные человеческие эмоции. Иногда прорывается истовая материнская любовь и настоящая нежность в Бернарде – Унтиловой. Она словно спохватывается, сама не в силах себе ответить на вопрос, зачем мучает дочерей, обнимает их всей пятерых одновременно и тут же надевает обратно маску положенной строгости. Резко, так же бескомпромиссно, как втыкает в волосы высокий чёрный гребень. Любви в этом спектакле тоже нет. Кажется, не было любви в жизни самой Бернарды – оттого она с остервенением требует убрать с глаз все вещи покойного мужа. Поэтому она не смогла дать своим дочерям понимание, что это такое – любовь. И пятёрка женщин, начиная от старой девы Ангустиас (Надежда Рязанцева) до горбатой Мартирио (Анна Геллер) и симпатичной младшенькой Аделы (Анастасия Тюнина), не умеет любить: ни себя, ни мать, ни друг друга. Согласие среди них держится только потому, что они ограничены в общении с внешним миром. Им только дай повод (которым становится грядущая свадьба Ангустиас) – они затопчут, заклюют, плечом к плечу пойдут на соперницу, даже если она родная сестра, и уничтожат. Ни жалости, ни сострадания. Нелюбовь породила нелюбовь. Эта пьеса для режиссёров, у которых есть в труппе сильные актрисы, лакомый кусочек. Ещё бы! 11 женских образов! Две женщины – уже целая пьеса, а когда 11 женщин заперты вместе без мужчин – это парад аттракционов. Можно не вмешиваться: действие будет развиваться само собой, причём максимально драматично, что так близко русскому театру. Однако и определённые сложности, с которыми Евгений Титов тоже очевидно столкнулся, есть. Трагедию любви и чести, которая разыгралась в испанской деревне, сегодня и играть, и смотреть так же сложно, как всерьёз относиться к проблеме Катерины Кабановой. Маловероятно, что хоть один сегодняшний школьник поймёт страдания героини этой хрестоматийной пьесы. И необъяснимое тупое следование традициям Бернарды Альбы сегодня тоже сложно объяснить. Тем более оправдать, когда зритель увидит финал, в котором случится смерть. Спектакль у Титова вышел, что называется, по букве автора. Что написано, то и сыграно. И никаких особенных режиссёрских трактовок, всё очень стерильно, как однотонно светлые декорации Елены Беккер. Придраться не к чему, но и поспорить не о чем.